Сказка о воробье и альбатросе

Эта сказка пришла необычно... мой друг - Владимир Маслий подарил мне идею и велел написать сказку... Сказка долго не приходила, и тогда он сам написал басню в стихах, но его птицы не смогли взлететь поменявшись крыльями... Мои же полетели, чего в сказках не бывает... и принесли совсем другие образы и мысли.
Эта сказка для Вас, мой вдумчивый читатель...

Сказка о воробье и альбатросе

                                   Всем моим странствующим друзьям посвящается.

Это было  давным-давно, так давно, что эту историю уже не помнят ни рыночная площадь с ее лоточками и яркими вывесками, ни красные черепичные крыши домов маленького приморского городка, ни тесанный камень мостовой. Слишком много водных потоков пробежало по их ребристым спинам, сглаживая память…

 Помнило только дерево, у деревьев есть корни, и потому их память труднее стереть временем, ветрами и дождями.

Дерево было старое и жило прямо на площади, в большом глиняном кувшине. Да, да дерево выросло прямо в кувшине, висящем на больших почерневших цепях, качающихся то в такт холодному потоку слетающему с гор, то теплому, дующему с моря. Дерево прожило уже не одну добрую сотню лет,

много повидало на своем веку и скопило много историй в своем глиняном кувшине. Дерево любило рассказывать истории, а я оказалась единственным слушателем на всей базарной площади, может потому что базарной, а может, потому, что мы разучились слушать деревья…

А эта история начиналась так…

Однажды на базарной площади встретились альбатрос и воробей… да, да, не красные туфельки молодой молочницы  и черные ботинки усатого пекаря, не тяжелые пузатые корзинки с помидорами и легкие плетенки с цветами, да – альбатрос и воробей.

Воробей как всегда весело прыгал по зализанным бокам мостовой, разыскивая вчерашние хлебные крохи, а альбатрос? Альбатрос впервые залетел в это приморское городишко. Он, вообще, не любил места, где дикие скалы терялись за черепичными крышами, где шумит не морской прибой, а людской пестрый поток. Но диких берегов становилось все меньше и меньше, да и еще ветер, именно ветер направил нашего усталого путешественника к берегу. Альбатрос уселся на самую высокую башню над городской площадью, сложил крылья и стал  внимательно всматриваться в шумную жизнь, которая неспешно текла внизу…

 Птиц рядом не было. Альбатрос вначале не признал в пушистом прыгающем комочке птицу. Но воробей чирикнул, расправил крылышки и порхнул вверх на самый краешек черепичной крыши. Он не испугался альбатроса, да и что ему пугаться, когда ему – воробью каждый день приходилось уворачиваться от тяжелых  груженых повозок и даже вырываться из лап городских котов. Воробьиное любопытство победило страх:

-Здравствуйте, уважаемый, с какими ветрами большие гости на наши черепичные крыши? – воробей на самом  деле робел перед такой большой птицей, он никогда не видел таких больших, он только слышал от старого мудрого ворона, что их называют странствующими альбатросами и живут они за южными морями.

-Странствуете?

- Странствую. Вот и ваши края меня забросил сильный южный ветер.

-Не желаете отведать вчерашних хлебных крошек?- весело зачирикал воробей, указывая на камни рыночной площади.

-Да, я устал и голоден, но спускаться на камни мостовой с моими трех метровыми крыльями... это не по мне.

Воробей на минуточку притих, подпрыгнул поближе и тихонечко чирикнул:

-А у меня есть волшебное зернышко. Если его проглотить, любое желание исполнится... но оно у меня одно, значит и желание у нас должно быть одним. Хотите отдохнуть, покушать, превращайтесь в воробья и сколько угодно прыгайте за хлебными крошками, а  я на время, конечно, превращусь в альбатроса и полетаю над морем.

-На время говоришь... А, давай! Доставай свое зернышко! - крутнул головой альбатрос,- посмотрим чем живут приморские городки вроде вашего.

Воробей недоверчиво посмотрел на большую птицу, но все же достал из под черепицы блестящее на солнце волшебное зернышко...

Раз-два-три и … и альбатрос превратился в маленького пушистого воробья, а воробей несмело потянул к небу большие белые крылья.

Что было дальше ? Дерево не спешило рассказывать, может потому что само не видело, а   только слышало от морских птиц, как воробей, страшно гордый своей находчивостью, гордый приобретением новых трех метровых крыльев, отправил себя в самый центр бурлящего синего моря. Как сжималась его  воробьиная душа от первого же серьезного порыва ветра, как крылья не слушались, не держали, не резали ветер. И он начал попросту пищать, роняя слова налево и направо... но море было равнодушным к его писку и все катило и катило на встречу холодные спины синих волн.

Птица совсем выбилась из сил и верно погибла бы среди бушующих волн, если бы не увидела маяк. Да, да маяк- крепкий луч разрезал серое небо над бесконечными кипящими волнами, манил и притягивал к себе. Альбатрос, с душей воробья, понял что это его последняя надежда и устремился на этот свет, ожидая найти твердую опору и укрытие от пронизывающего ветра.

Маяк был стар. Стоял на острове широко расставив ноги, сложенные из толстого камня, покрытого мхом и лишайником, стоял и упирался в небо седой головою. Маяк светил, светил, светил...

-Зачем ты светишь?- спросил любопытный альбатрос-воробей, спрятавшийся от ветра за каменный выступ, - зачем ты светишь, ведь на море нет ни одного корабля? Зачем, когда есть точная техника, да, и так все моряки знают эти берега?

Маяк долго не отвечал. Он только щурил свой желтый глаз, и светил... светил куда-то в даль, туда, где живут облака... А потом улыбнулся и тихонько сказал:

-Я маяк. Маяки не должны бегать по острову, чтобы спасти корабль. Маяки стоят и светят... и этот свет рождает надежду, надежду и силу, что все будет хорошо... Ты же ко мне долетел?

-Я ? Я воробей-альбатрос? Вы готовы светить даже для малых, выбившихся из сил птиц? Стоять на ветру и холоде, в дожде и тумане не опуская голову и светить? Да я забыл, Вы же каменный. Но откуда свет?

- Я люблю этот мир. Знаю каждый камушек у моих ног, каждую травинку, странствующие птицы гнездятся на моих плечах, серые облака расчесывают мои седые волосы... я просто люблю этот мир, и во мне рождается свет, много света, и я просто свечу. Свечу, даже если на море нет ни одного корабля...

А как же наш альбатрос, который превратился в воробья и остался на базарной площади?

Он никак не мог приловчиться уворачиваться от грохочущих повозок, ему было трудно добывать себе хлебные крохи, потому что другие воробьи, шумные и нахальные оттеснили его в самый угол базарной площади, где крох было мало, зато здесь жили легкие плетенные корзины полные цветов. А зачем воробьям цветы?

 Альбатрос никогда прежде не видел цветов. Нежные розовые лепестки колыхались на ветру и напоминали ему море, море на восходе, когда волны окрашиваются в теплые цвета и, кажется, из самой глубины поднимается солнце.

 Как он любил эти утренние лучи, он летел и растворялся в этом свете. Он мог так лететь,  парить  до самого позднего вечера, пока не поймает его теплый надежный свет старого маяка и не позовет его к своим берегам. Море цветов, свет маяка и утреннее солнце — суть одного света.

- Мне стоило превратиться в воробья, чтобы рассмотреть мое море поближе...

Пришло время... Дерево говорит, что оно точно видело, альбатрос и воробей встретились вновь на базарной площади, и альбатрос вновь стал альбатросом, а воробей — воробьем. И каждый из них решил, что нет ничего лучше для альбатроса, чем море и странствия, а базарная площадь — уж точно для воробья.

Но вот что странно, мне иногда встречаются люди, да люди,- шумело дерево, как будто требуя  от меня, чтобы я это хорошенько  запомнила- люди, с душой странствующего альбатроса!

 Они стоят здесь, на базарной площади, и пристально смотрят на запекшуюся на солнце кромку синего моря, и мне чудится, стоит ветру дунуть  посильнее, они взмахнут крыльями, оторвутся от земли и отправятся в странствие... То ли в поисках себя, то ли на встречу с маяком, живущем где-то на краю земли.